В сети большие, итоговые посты об отношении к Ро.
К гомосексуализму. К проклятой дихотомии добра и зла.
К детским сказкам.
Светлеет от этого немного на душе. Проясняется.
Не могу отказать себе в удовольствии и тоже напишу итоговый (но не последний, конечно) пост об отношении к Ро.
Пост будет не о морали, а о литературе.
читать дальшеКонечно, меня будут виртуально бить как те, кто всегда утверждал, что это ширпотреб, а вот Достоевский – другое дело!, так и те, параллельно с кем я все это время читала гарипотера. Ну, пусть им будет радость.
...Каждый
раз, когда я нападаю на след дискуссии о достоинствах семикнижия про
ГП, там непременно мелькает следующая тема: не читайте Ро в переводах,
ее испоганили и извратили, читать надо на языке оригинала.
И когда я читаю прекрасный перевод 1 главы 7 тома у known_as_fleur, я вижу, что это взросло, емко и красиво. Конечно, я совершено не уверена, что это речь Ро, а не самой known_as_fleur,
которая любит поттериану и в состоянии ее улучшить словом. Однако
никакой пересказ/перевод не в состоянии дать книге то, чего у нее нет –
владение литературными приемами, профессиональное владение техникой
прозы.
Это не имеет отношения к внятному составлению слов в
предложения. К некому разборчивому пересказу, кто кого за что схватил и
откуда нечто прилетело, что сказали и куда потом пошли. Хотя, вообще
говоря, даже тут бывают невнятные пассажи. Но об этом уровне
словоизлияния мы речи вести не будем, потому что если у писателя плохо
ЗДЕСЬ – то это уже полный пипец. Однако бета-редактор в состоянии
исправить неграмотный синтаксис и улучшить впечатление. Вообще говоря,
именно ТУТ и лажает переводчик, которому может не хватить искусства
владения собственным языком (отчего все выглядит скабрезно и коряво).
Для
меня в художественной книге не имеют решающего значения описания
(определения) и темп физического действия. Темп действия, конечно,
важен для темпа заглатывания книги читателем, им никак нельзя
пренебрегать – но темп может быть не физическим (все побежали, и я
побежал), а как в детективе – темп работы ума. Или как в любовном романе
– темп чувствования. Вот у яойной манги хороший скоростной темп. Хотя
ничего грандиозного не происходит, если вы меня понимаете.
Грубо говоря, для выяснения качества книги значение имеет собственно художественность
приемов, техника и поэтика изложения, владение РАЗНИЦЕЙ между фабулой и
сюжетом, владение всем пространством литературщины (включая иронические
парафразы), композицией, метафорами и Лицо самого автора за всеми
своими личинами. Имеет значение Искусство. То, что превращает обычный
детектив в Имя Розы, бандитские будни – в рассказы О’Генри, чужую
биографию – в «Олимпио», семейную хронику – в «Буденброки», а свод
мифологии – в Сильмариллион. Широкий, словно бы полиформный интеллект,
благодаря которому литература становится «волшебной трубой Аристотеля»,
приближая незаметные раньше детали нашего общечеловеского быта,
подробности наших архетипических страстей и потерь, застревая в памяти
как Личный Опыт, заставляя дивиться не только тому, ЧТО рассказано, но и
КАК это рассказано. Потому что в конце непременно обнаружится ответ на
вопрос ПОЧЕМУ это могло быть рассказано именно так, не иначе. И все
вопросы кончатся, останется только свет. Литература Обогащает.
Даже если автор пишет про говно. Сравнительный анализ говна на
отечественной мозговой кухне. Примерно как Пелевин. Роман-чат – это
очень изобретательно, и очень верно.
Как известно, женская тупая словесность изобилует описаниями (его
бледные тонкие руки, дрожа, умирающими стрижами легли на душистое
полотняное покрывало, словно бы только что вернувшееся из
преждевременной стирки, и острый точеный профиль, как будто вырезанный
из меди потертых римских монет, являл собой муку отчаянного сомнения в
качестве данного текста). Мужская тупая литература изобилует боевитым экшном (хрустнув,
сломался сучок, заорали наемники Севера, и Мартинес упал, расквасив
рот, а над ним уже несся, посыпая снарядами и калом, черный мессер,
сминая порядки крепостных крестьян. Вскочив, Мартинес вытащил волшебную
палочку и пальнул в небо гранату, полыхнуло огнем, мессер зажужжал
мотором, забарахлил, пилот выпал из кабины на пашню, крепостные
выскочили из укрытия, навалясь на врага всем скопом, и пошла куча мала!
Долго тлели в поле останки прибитого корпусом самолета Мартинеса…)
Понимаете ли, в книгах Ро я вижу попеременный бенефис этих двух манер изложения.
Их
маятниковый ритм, словно женские дни сменяются мужскими, гарантирует
некую неоднозначность и отдых глазам. Однако к Пятой Книге становится
очевидно, что если смешать самое поверхностное девочкино чистописанье и
самое прямолинейное мальчиковое, андрогина не будет. Не будет
ретроспекций, написанных БЕЗ ПОМОЩИ Думосливов (в них мы подсматриваем
все, что автор не может нам впихать, так как не владеет техникой
растягивания пространства своих героев. А герой – он как презерватив.
Есть пределы разрыва, но до того еще тянуть и тянуть. Можно, кстати, и в
другую сторону.) Не будет подробностей о «втором уровне чувствования»
персонажей, не будет параллельного монтажа, крупного плана, играющей
детали (кроме пресловутого Шрама, конечно) – в каждой сцене разной
детали, не будет показано хода мыслительного процесса различных героев,
а не одного-гарри, так как автор не может это подать, разорвать линейку
текста. Автор может только выдать это в финальных интервью. Создать
«Заметки на полях». Книгу о добавочных подробностях своих героев она
надумала писать, потому что справочник ей удается, а роман – нет. Нет
никаких оснований полагать, что подробность о Джинни – которая, как и
Молли, седьмая дочь седьмой дочери и потому сильна волшебством – не
вошла ни в одну из 7 книг по соображениям объема или конъюнктуры. Она не
вошла, потому что автор не смогла ее никуда пристроить. Для этого
пришлось бы как-то иначе мыслить, и как бы играть на рояле 2 руками, а
не шлепать мелодию в сопровождении драм-машины. Все, что в ГП
недостоверно – является таковым ОТ НЕУМЕНИЯ ПИСАТЬ и ДУМАТЬ КАК
ПИСАТЕЛЬ. Сложно ждать от человека, который может сочинить и сыграть
песенку, техники и композиционной мощи Бетховена. У этого человека
просто объем мозга не вмещает ВОЗМОЖНОСТЕЙ, потенций, которыми обладает
оседланный им инструмент.
Писатель, как Эко, с
удовольствие превратит один бытовой гетеросексуальный акт в мистерию
богослова, сон – в карнавал постмодерниста. Боже, боже, какие
возможности у гарькиных «видений», образных парадов его собственной головы,
сквозь которую просачиваются образы Волдеморта. И в оправданиях «прямая
трансляция – следствие того, что поттер хоркрукс, кусок самого Волды» я
слышу не объяснение, а расписку в несостоятельности, это все равно что
объяснять законы геометрии Лобачевского изнутри системы Евклида. Нет
фактов ИНОГО показа Лигилименции? Значит, ИНАЧЕ не умеет. Иначе было не
нужно, не выгодно, не интересно, боялась неоднозначности? Значит – такое
у нас представление о прозе.
Писатель превратит один
пожар – в гибель всего мира (и без человеческих жертв!). Осаду и Штурм
неких значимых стен не просто в центральное стратегическое место, но и в
самое метафизически важное, самое таинственное, детективное,
непредсказуемое и увлекательное место в книге, хотя и у Толкиена и у Ро
(мезотное заимствование) Темный Властелин лично руководит осадой Тирита
из укрытия, а потом отвлекается на мальчика с кольцом (=воскрешения).
Конечно все генеральные сражения вообще идут по одному шаблону. Но у Писателя
это захватывающий, решающий, полный сюрпризов, долгий период
тактического и психологического наслаждения (ужасания) поэзией войны,
разрушения, доблести и победы, это поле повышенного натурализма или
повышенной песенной экспрессии, а у просто-марии это свалка, где люди
носятся и машут руками, и попутно ищут под ногами своих детей. И такое
на протяжении всех семи книг. Ни разу ни одна мини-войнушка не показана
как-то иначе. Размер побоища, занимаемая им территория и людские ресурсы
растут, но формат остается прежним. Ни разу автор не поднялась над
местом и временем своего побоища. Ни разу не показала ничего кроме
очередного пыха из волшебной палочки хорошего и плохого парня. Словно
сама она все это время путалась под их ногами как те потерянные дети. То
есть, это безыскусное выражение Женского Взгляда на вещи – платье
голого короля, авторша действительно такая. Она не дюжит по-другому. Ей
не из чего выбирать. Это – не осознанный художественный прием,
поставленный на службу определенной художественной задаче, это не
результат применения неких изобразительных средств, и таким образом –
это не искусство.
Я могу приводить примеры долго, тратя
виртуальную бумагу, но зачем? Что меня парит у Ро, книги которой дали
мне несколько прекрасных переживаний и несколько счастливых лет жизни?..
Обидно за державу, и гнетет меня не чья-то удачливость по финансовой
части, слава или пагубная низость общественных вкусов, читающих ГП
словно откровение. Меня парит халтура. Можно написать одну среднюю
книжку и попасть в струю, и читать тебя будут запоем не потому, что ты
хорошо пишешь, а потому что ты поднял нужную и исторически верную тему,
потому что ты оседлала ветер. Можно, не будучи уверенным в успехе, на
той же волне написать еще пару таких же книжек. А потом наступает время
обсмотреться и спросить себя – как я хочу лежать в гробу? Если тебя уже
выпускают миллионными тиражами и читают по всему миру, и пишут на тебя
пародии – сцепи зубы и пойди поучись. И филфак – это не то образование,
которое тебе необходимо. Писать и выписывать надо то, что трудно,
непривычно, на грани возможностей, писать как Гашек, как Честертон или
как Ремарк, как Марк Твен, как Кафка, или блин хотя бы их читать. Какое
содержание ты впихнешь потом в форму – это твое дело. Кстати, может и
содержание будет поприличней.
...И не придется потом поражаться,
отчего все кроме тебя любят Снейпа, ты же не владеешь метафорой. Не
заметила, как и какими приемами превратила своего затворника в Алхимика,
в черного принца, в существо двойной природы, которому на роду
написана смерть от чужого предательства, в заклинателя змей (главная
гадюка - волдеморт)?.. В источник светового патронажа?.. Который
закупорил свой триумф, но и запечатал Смерть?..
…И не придется пялиться на писания фэндома, и выискивать способы его «обойти», чтоб не обвинили в прямом плагиате.
Бабы
у нас в европах грамотные, читают много. Изложения на тему семьи,
гомосексуальных совокуплений и победы Любови над Войной пишут хорошо.
Спасибо,
Я кончил.